После захвата Крыма весной 2014 года Россия приложила максимум усилий для того, чтобы усилить Черноморский флот. В числе прочего усиливался и его подводный компонент. В составе ВМСУ сейчас подводных лодок просто нет – единственная ПЛ «Запоріжжя» была захвачена агрессором в Крыму. “Флот-2017” выяснял, что Украина может противопоставить российскому подводному флоту на Черном море.
По состоянию на начало 2021 года, в боевом составе оккупационного ЧФ РФ числилось шесть подводных лодок, в том числе пять дизель-электрических ПЛ проекта 636.3 «Варшавянка», являющихся носителями крылатых ракет морского базирования «Калибр». Эти ракеты способны поражать морские цели на расстоянии до 500 км, а береговые объекты – до 1400 км.
Используя свою основную тактическую особенность – скрытность, эти подводные лодки в Черноморской операционной зоне (Азовское море не может использоваться для действий ПЛ) могут наносить ракетные удары с совершенно неожиданной позиции, что делает их особенно опасными (причем не только для Украины, но и для Европы). Никто не отменял и основную функцию подводного флота – торпедные удары по кораблям, активные минные постановки, а также высадка диверсионных групп.
Каковы же возможности отечественных вооруженных сил в плане противолодочной обороны?
Ныне ударным кулаком ВМСУ является морская авиационная бригада, на вооружении которой состоят крайне устаревшие противолодочные самолеты Бе-12 и вертолеты Ка-27ПЛ. Исходя из мест их дислокаций, расстояния до районов возможного развертывания российских подводных лодок, отсутствия истребительного прикрытия, функции эффективной борьбы с российским подводным флотом для них практически недоступны.
Если говорить о надводных силах, то и тут противолодочные возможности крайне слабые: два корвета проекта 1124М захвачены россиянами в Севастополе в марте 2014 года, а один оставшийся в распоряжении ВМСУ фрегат «Гетьман Сагайдачний» не решает проблему. По этим же причинам не является возможной и постановка противолодочных минных заграждений.
Одним из наиболее эффективных способов противодействия подводной лодке является другая подводная лодка. Однако в составе ВМСУ подводных лодок просто нет – единственная украинская ПЛ «Запоріжжя» была захвачена агрессором в Крыму, но и до оккупации эту древнюю подводную лодку вряд ли можно было считать полноценной боевой единицей.
Поэтому, если говорить об усилении противолодочной обороны, то прежде всего совершенно необходимо обновить парк авиации. Уже несколько лет идут разговоры о создании нового самолета – либо на базе Ан-148 (при условии импортозамещения) либо на базе Ан-74 (где также присутствует проблема с российскими комплектующими).
Так, на бумаге существует Ан-148-301МП, который теоретически может находиться в воздухе до 10 часов, ведя электронное наблюдение и электронную разведку с использованием соответствующего оборудования как отечественного, так и западного производства. Интересно, что на ряде авиационных выставок демонстрировались прорисовки нового варианта самолета с возможностью применения противокорабельных ракет типа «Нептун» воздушного базирования (которые тоже пока существуют только на бумаге).
Однако при этом военные совершенно игнорируют создание (или приобретение) собственных противолодочных средств, предназначенных для поиска и уничтожения вражеских подводных лодок. Имеющиеся на вооружении ВМСУ торпеды – крайне устаревшей конструкции. И хотя частные фирмы предлагают различные варианты модернизации, но они не соответствуют требованиям современной войны на море.
Вторым важным моментом является усиление противолодочных возможностей кораблей – и тут некоторые подвижки уже есть. Как минимум, подписан меморандум о строительстве для флота четырех корветов турецкого проекта. Правда, в последнее время возникают огромные вопросы по поводу их вооружения – с большой долей вероятности западные образцы будут недоступны и фактически может получиться так, что корветы получат некий смешанный вариант из турецких и советских образцов. И это может оказаться серьезным минусом всей амбициозной программы.
Читайте также: Тупиковая ветвь: почему корабельный проект Ми-2 обречен на провал
И еще – в борьбе с подводными лодками противника в таком относительно мелком море как Черное, важную роль должна играть стационарная система контроля над подводной обстановкой. На фоне обилия отечественных наработок по данной тематике – это вполне реализуемая собственными силами программа. Тем более, что отдельные элементы уже начали монтировать – так, постепенно разворачивается цепь радиотехнических постов с РЛС СР-210. Однако для обнаружения подводной активности необходима более специализированная аппаратура. Она есть в разработках, например, от столичного предприятия «Гідроприлад».
Очевидно, что морская авиация требует истребительного прикрытия. Для этого из состава Воздушных сил должна быть выделена отдельная истребительная бригада, либо в состав морской авиации должен быть введен истребительный компонент. Однако эту проблему невозможно решить в обозримом будущем, поскольку Воздушные Силы сами испытывают серьезные проблемы с обновлением парка истребительной авиации.
Непростой вопрос с развитием подводного компонента ВМСУ. Тут есть масса негативных моментов – так, наша страна сейчас не имеет возможностей для выхода подводных лодок из имеющихся пунктов базирования в район оперативного развертывания из-за малых глубин и отсутствия сил обеспечения. Именно поэтому любая средняя подводная лодка будет крайне уязвимой для средств поражения противника.
Выход из такой ситуации – создание либо собственного производства, либо покупка за рубежом малых или сверхмалых подводных лодок. И по такому пути в условиях крайне ограниченных ресурсов пошла та же КНДР, которая, собственно говоря, и подтвердила их эффективность. Так, по информации ряда зарубежных источников, в 2010 году в результате атаки северокорейской подлодки был уничтожен южнокорейский корвет «Чхонан», вследствие чего погибли 46 моряков. А в 2015 году южнокорейские военные сообщили о внезапном выходе из пунктов базирования около 50 подводных лодок КНДР и потере контроля за ними со стороны противолодочных сил страны.
Совсем уж фантастическим в наших условиях выглядит насыщение безэкипажными морскими техническими средствами (так называемые, подводные аппараты-роботы). Но это очень дорого и ныне доступно только для высокоразвитых государств. А пока можно говорить о том, что система противолодочной обороны Украины ныне находится на крайне низком уровне, что в принципе и неудивительно – за 7 лет, прошедших после начала оккупации Крыма, нашей стране так и не удалось серьезным образом усилить возможности ВМСУ.
Михаил Жирохов