Во вторник, 7 сентября, в Турции состоялась церемония закладки на турецкой военно-морской верфи Istanbul Naval Shipyard головного корвета MILGEM (тип Ada) для отечественных ВМС. Тут же было заявлено, что корвет должен быть передан нашей стране для достройки и доукомплектования в 2022 году и войти в состав ВМС Украины в 2024 году. «Флот 2017» выяснял, почему реализация этих планов вызывает вопросы.
Напомним, 14 декабря 2020 года в Киеве глава Управления оборонной промышленности Турции (УОПТ) Исмаил Демир подписал с Министерством обороны Украины соглашение о постройке для ВМС Украины четырех корветов. Специально акцентировалось внимание на том, что головной корвет будет полностью построен в Турции, а остальные три корабля – на николаевском заводе «Океан», который в декабре 2020 года также подписал соответствующее рамочное соглашение с УОПТ.
Тогда же была названа и цена головного корвета – около 8 млрд гривен (примерно 265 млн евро), но при этом непонятно входит ли в сумму стоимость вооружения. По всей видимости нет, поскольку аналогичный пакистанский контракт (два корабля построены в Турции и два – в Пакистане) оценивается более чем в $2 млрд, а наш контракт – вполовину меньше, всего $1 млрд.
Во вторник, 7 сентября, в Турции состоялась церемония закладки корвета для ВМСУ. По плану, этот корабль должен быть передан нашей стране для достройки и доукомплектования в 2022 году и войти в состав ВМС Украины в 2024 году.
Почти одновременно с церемонией закладки, вышло большое интервью с директором частной компании «Кливер» Оксаной Врублевской. Госпожа Врублевская также является главой Военно-морского подкластера, который входит в состав «Морского кластера Украины», объединяющего более 10 государственных и частных предприятий. Она рассказала, что недавно посетила турецкую компанию, которая будет поставлять в Украину корветы, чтобы больше узнать о вероятном участии украинских предприятий в локализации производства. «Хочу сказать, что я очень удивила турецкую сторону своим вопросом о локализации. Они пока не планируют никакой локализации», – сообщила в интервью госпожа Врублевская.
То есть либо принципиального согласия о постройке корветов на отечественных мощностях так и не достигнуто, а официальные власти как обычно делают «хорошую мину при плохой игре», либо ситуация изменилась, и турки отказались от передачи нам технологий.
Таким образом, пока можно говорить о том, что наш контракт будет хуже, чем пакистанский, прежде всего потому, что пакистанский флот получит корветы с полным вооружением, а наши корабли еще придется довооружать и дооборудовать собственными силами.
И здесь возникают проблемы. Часть оборудования, например РЛС, производится у нас, но наши предприятия не имеют работающего образца боевой информационно-управляющей системы (БИУС). А именно этот комплекс электронно-вычислительной аппаратуры и других технических средств сможет эффективно использовать все боевые возможности корабля. При этом БИУС отработана на турецком проекте и чисто теоретически, после адаптации к установленным системам вооружения, может быть продана Украине. Правда, это будет довольно дорогая сделка.
Еще более сложный вопрос – корабельное вооружение. Оно может быть исключительно иностранного производства, так как наши предприятия ничего подобного не производят. И тут нет четкого понимания, чем именно можно вооружить корвет.
Так, в свое время ряд изданий, со ссылкой на Минобороны, называли примерный состав вооружения корветов турецкой постройки. Это противокорабельный ракетный комплекс Harpoon, зенитный ракетный комплекс малой дальности MBDA VL MICA, 76-мм универсальная артиллерийская установка Leonardo Super Rapid, 35-мм зенитный артиллерийский комплекс Rheinmetall Millennium, две 12,7-мм дистанционно управляемые пулеметные установки Aselsan STAMP и 324-мм торпедные аппараты с противолодочными торпедами MU90.
Но по сути это турецкий вариант вооружения корвета. Будет ли он реализован? Не факт. Ведь, например, до сих в открытой печати нет никаких сведений о том, что США дадут разрешение на реэкспорт противокорабельных ракет типа Harpoon (хотя может быть этот вопрос обсуждался во время недавнего визита президента Владимира Зеленского в США). Да и по артиллерийскому вооружению есть вопросы – эти образцы производятся в Турции по лицензии, а значит могут возникнуть проблемы с их передачей в Украину.
Отметим, что пакистанский вариант корвета серьезно отличается составом вооружения и включает 16-зарядную вертикальную пусковую установку зенитного ракетного комплекса средней дальности MBDA Albatros NG с ракетами CAMM-ER, шесть пусковых установок дальнобойных противокорабельных ракет пакистанского производства Harbah, 76-мм универсальную артиллерийскую установку Leonardo Super Rapid, 35-мм корабельный спаренный зенитный артиллерийский комплекс Aselsan Gökdeniz, две 25-мм дистанционно управляемые артиллерийские установки Aselsan STОP, и 324-мм торпедные аппараты.
Мы видим, что Пакистан не стал ориентироваться на американские противокорабельные ракеты типа Harpoon и обошелся собственными образцами, впрочем, как и другими зенитными ракетами (более современными) чем на кораблях турецких ВМФ.
Вполне может оказаться, что такие невеселые мысли об украинской корветной программе преждевременны и у военных есть ответы на все вопросы. Например, проект корвета MILGEM является не чисто турецкой разработкой, а был разработан при активном участии николаевского Государственного Исследовательско-проектного центра кораблестроения. А значит может оказаться, что у нас уже есть наработки и по БИУС, и по адаптации конкретных систем вооружения. Впрочем остальные вопросы по поводу реализации корветной программы это не снимает.
Михаил Жирохов