Журналист Андрей Маслов в фейсбуке выложил свою историю злоключений в городской больнице оккупированного Севастополя, куда по «скорой» был доставлен его близкий родственник.

Происшествие случилось на минувшей неделе. Пострадавший был доставлен по «скорой» со скальпированной раной головы. С момента поступления в «приёмный покой» начались реалии медицины от оккупантов.

После нескольких часов ожидания пострадавший с кровоточащей раной был осмотрен и послан на компьютерную томографию… Т.е. первичная хирургическая обработка не была проведена, пациент был послан сразу на исследование. 

При этом принимающий врач заявил, что исследование в первую очередь – таковы теперь правила. После КТ – ожидание расшифровки томографии, у пациента рана кровит и не обработана, не зашита. Далее ответ медика на предложение зашить рану:

– Не положено. Надо узнать, как шить..!

Шёл третий час пребывания в больнице. В итоге у журналиста Маслова, бывшего врача-реаниматолога, лопается терпение.  Он потребовал от врачей «нестерильный иглодержатель и “шелк” №4» для самостоятельного решения проблемы…

При этом потрясённый журналист Маслов взял данные дежурной смены и пообещал сделать их известными.

Журналисту предложили написать жалобу, на что он ответил следующее:

«И жалобу на вас я писать не собираюсь, я просто опишу маленькую толику того, что я увидел в Главной больнице скорой помощи Города-Героя Федерального значения, которой я отдал много лет своей жизни..! И обещаю разместить полный материал на всех доступных мне ресурсах..!

Без уважения, Андрей Маслов, врач-реаниматолог 1 г.б. прошлого века))».

Как выяснилось позднее, в медицинских документах, которые были выданы пострадавшему оказалась масса медицинских ляпов и юридических ошибок:

– дата обращения в больницу – 1 декабря 1933 года (дата рождения пострадавшего);

– в диагнозе указан «ушибленная рана головы» вместо «скальпированной раны» с явным отслоением кожи головы.

Никто не идеализирует медицинское обслуживание в Севастополе до оккупации, были свои плюсы и минусы. Однако, за последнее время мы все больше и чаще получаем сигналы о критическом состоянии медицины на оккупированных территориях.