Дмитрий
Тымчук на странице в соцсети прокомментировал позицию Москва «относительно
статуса военнопленных для украинских военных моряков».
Кремль
устами очередного клоуна в погонах из ФСБ РФ заявил, что захваченные у
Керченского пролива 25 ноября с.г. украинские военные моряки «не могут
считаться военнопленными, поскольку Российская Федерация и Украина не находятся
в состоянии военного конфликта либо войны».
Первое,
и самое главное, касающееся позиции Кремля а-ля «я не я, и лошадь не моя», т.е.
непризнания своей агрессии против Украины. В Женевских конвенциях прямо
предусмотрен тот вариант, которым с 2014 года страдает Россия и ее
хитросделанное руководство – а именно, в случае (цитата) «объявленной войны или
всякого другого вооруженного конфликта» между странами, Конвенции действуют,
«даже в том случае, если одна из них не признает состояния войны» (II и IV
Женевские конвенции, в обоих – ст.2).
Теперь
начнем с начала.
Итак, 18
марта 2014 года Москвой было объявлено «о включении Крыма и Севастополя в
состав РФ». Якобы – на основании «референдума» в Крыму. Однако проведённый
«референдум», как известно, признан недействительным абсолютным большинством
стран-членов Генеральной Ассамблеи ООН (признала лишь жалкая кучка сателлитов
РФ и стран-изгоев). Так как принятие на себя управления Крымом РФ произошло
вследствие грубейших нарушений норм международного права.
Более
того: российский военный персонал был использован для установления контроля над
территорией, включая украинские военные и правительственные здания, порты,
морское пространство. Это и есть «вооруженный конфликт», факт которого отрицает
Москва.
Это
подтверждает и нынешний отчет Канцелярии Прокурора Международного уголовного
суда (МУС), в котором сказано, что подтверждена квалификация: данный конфликт
классифицируется «как международный вооруженный конфликт между Украиной и
Российской Федерацией, который возник не позже, чем 26 февраля 2014 года.
Согласно оценке Канцелярии Прокурора, к ситуации в Крыму остается примененным
право международных вооруженных конфликтов и после 18 марта 2014 года, потому
что в Крыму и Севастополе фактически сохраняется состояние оккупации».
При этом
установление факта «правомерности» изначальной интервенции, которая повлекла за
собой оккупацию, не требуется. Международный конфликт является таковым по своей
сути, если одно или более государств частично или полностью оккупируют
территорию другого государства вне зависимости от того, сопровождается ли
оккупация открытым применением своих вооруженных сил, или нет.
Итак,
МУС констатирует: с 2014 года идет вооруженный конфликт между Россией и
Украиной, начавшийся с российской оккупацией. Соответственно, как уточняет
прокуратура АР Крым, «по оценке, которая дана, к этой ситуации продолжает
применяться право международных вооруженных конфликтов (международное
гуманитарное право)». Т.е. – в том числе относительно статуса военнопленных.
Идем
дальше.
Одновременно
с событиями в АРК, как известно, ситуация на востоке Украины переросла в
конфликт, сопровождавшийся введением на территорию Донбасса подразделений ВС
РФ, а равно обстрелами с территории России украинских подразделений. 17 июля
2014 г. над территорией Украины был сбит самолет МН-17. Расследование,
инициированное соглашением Украины, Малайзии, Нидерландов и др. стран,
установило: самолёт был сбит из российского ЗРК из состава одной из частей ВС
РФ с территории, контролируемой подконтрольными РФ антиправительственными
вооруженными группировками.
В
течение последующих лет на территории Восточной Украины продолжились
столкновения различной степени напряженности между поддерживаемыми РФ
антиправительственными силами с участием подразделений регулярных вооруженных
сил России, и вооруженными силами Украины. При этом Украина использовала «право
отступа»: согласно ст.4 Международного пакта о гражданских и политических
правах 1966-го г., государства участники имеют право отступить от положений
Пакта при условии предварительного официального оглашения о существовании
чрезвычайного положения, связанного с угрозой жизни нации. В сообщении Украины
об отступе была формулировка о том, что «продолжающаяся вооруженная агрессия РФ
против Украины … военные преступления и преступления против человечности»
являются чрезвычайным положением, при котором нация пребывает под угрозой в
определении п.1 ст.4 МПГПП.
В начале
2018 года Украина приняла закон «Об особенностях государственной политики по
обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными
территориями в Донецкой и Луганской областях», которым Россия определена
агрессором, и констатирован факт российской оккупации части Донбасса.
Таким
образом, и согласно международному определению, и национальному
законодательству, ситуация в аннексированном Крыму и восточной Украине
равнозначна вооруженному конфликту между РФ и Украиной. Со всеми вытекающими.