У мира
есть оружие против главной угрозы третьего тысячелетия – агрессии путинской
России, рассказал в интервью «Апострофу» эксперт по вопросам Крыма, главный
редактор портала BlackSeaNews, глава наблюдательного совета фонда «Майдан
иностранных дел» Андрей Клименко. Вот только, чтобы эффективно использовать
его, нужны слаженные действия всех стран, и Украины в частности.
– На Западе открыто говорили, что оккупация и
аннексия Крыма была неожиданностью для всех. Сейчас, по вашим ощущениям, западные
партнеры более готовы к различным и неожиданным вариантам развития событий?
– Я
чувствую, что военные, я имею в виду военных НАТО в целом, воспринимают
информацию и делают выводы быстрее, чем политики. Если сравнить публичные
выступления дипломатов и генералов, то мы увидим довольно большую разницу. Есть
такие страны, как Великобритания, где военные и гражданские дипломаты
высказываются почти одинаково, но в остальных странах риторика политиков более «взвешенная».
В ней чувствуются нотки надежды, что Россию можно сдержать, договориться с ней.
Особенно это актуально в Германии.
Что же
касается военных всех стран, то они говорят примерно так: «Россия – это
основная угроза, мы отстаем здесь и здесь, поэтому нужно что-то с этим делать».
Но главная проблема в том, что это демократические страны, имеющие
демократические процедуры. Для того чтобы изменить что-то в военном плане, надо
провести дебаты, внести изменения в бюджет, после этого должен пройти
длительный период, пока деньги дойдут, начнут работать и превратятся в новые
образцы вооружения.
– Страны НАТО очень медленно наращивают военные
расходы и приближают их к уставным…
-
Конечно, в этом есть большой риск. Мы видим, как в этом году продолжается
тенденция 2016-го, когда Путин играет в операцию по отвлечению внимания Альянса
на Севере. НАТО вынуждено проводить военно-морские учения, потому что есть
тревога, которую выражают политики и население стран-членов. Чтобы их
успокоить, у берегов Норвегии появился американский авианосец, там провели
учения и показали гражданам, что военные готовы ко всему.
Для
увеличения количества кораблей в Средиземном море должны вырасти бюджеты,
потому что там есть только четыре постоянные военно-морские группы по
пять-шесть кораблей в каждой. Чтобы их там было десять, страны должны
дополнительно направить туда свои корабли, а это дополнительные расходы из
бюджета. А когда Путин имитирует высокую активность возле Норвегии или Польши,
НАТО вынуждено реагировать так, как реагирует. Конечно, для того чтобы
полностью обеспечить пребывание там военно-морских сил НАТО, не хватает сил и
финансов.
– Что уж говорить об Украине в этом случае…
– Пока
мы не восстановим свой флот, можно обратиться к практике ленд-лиза и взять
какие-то корабли как помощь в аренду. Затем нужно параллельно строить корабли и
катера, закладывать новые корветы и фрегаты. Но весь период, пока мы строим,
надо перекрыть. А взять в аренду – это также проблема, потому что это
международное соглашение, это бюджеты, это подготовка. И пока она продолжается,
надо просить союзников, чтобы они обеспечили военно-морское сдерживание путем
наличия и ротации их кораблей в Черном море.
– У нас есть партнеры для этого?
-
Украина достаточно прямо говорит по этому вопросу со странами НАТО и США. Надо
понимать, что американцы и в целом командование НАТО делают очень много. Когда
был инцидент 25 ноября, над Черным морем был беспилотник США и разведывательный
самолет НАТО. Но в чем разница между этим и морским присутствием? Когда заходит
американский ракетный крейсер или британский ракетный эсминец, то это видно.
Это называется «показать флаг». И поверьте на слово: если в Черном море
находится один-два серьезных корабля, никаких десантов на побережье не будет,
потому что эти корабли интегрированы в общую систему управления применения
оружия.
По
результатам октября-ноября 2018 года многие скептики говорили об Азовском море,
мол, что там те два маленьких катерочка (новые катера ВМС Украины, которые были
перевезены в Бердянск)? Но у нас с октября прекратились задержания в море! Тот
же российский адмирал Вольский из береговой охраны ФСБ на пресс-конференции
жаловался, что украинские моряки стали наглые, мол, наши 25 октября пытались
осмотреть судно под болгарским флагом, так эти наглецы навели на нас оружие и
предупредили, чтобы мы не приближались ближе, чем на две мили! Казалось бы, два
маленьких катера, но у нас нет больше задержаний в море. Вот что делает
военно-морское присутствие.
Россияне
в Азовском море открытым текстом говорят: «К Гюрзе не подходить». То есть к
нашим катерам типа «Гюрза-М». Потому что все знают, что там находятся серьезные
ребята, которые могут действительно применить оружие. В июле посреди моря
задержали 40 судов, а сейчас? Ноль. И это все – результаты военно-морского
присутствия.
В
Украине военные привыкли ездить на тачанках, лошадях, бронетранспортерах,
танках. А морская держава – это когда нет разницы, на чем ездить. Для таких
стран море – такая же дорога, по которой можно ездить, как у нас дорога через
степь или горы. Это разная природа военного присутствия. Невозможно с суши
отбить морской десант, когда у тебя нет ничего на море. Ты должен иметь флот,
чтобы это отразить.
– Как Вы оцениваете наши перспективы на 2019 в
плане контроля Азовского моря?
– Я
думаю, что нам сейчас нужно исходить из того, что Азовское море будет перекрыто
для Бердянского и Мариупольского портов. Думаю, нам надо уже сейчас думать о
путях железной дорогой и шоссейными дорогами. На мой взгляд, надо усиленно
работать над альтернативными путями доставки грузов из Восточной Украины в
район портов Херсона, Николаева, Одессы.
Наша
железная дорога идет через Волноваху, а это почти фронт. И если там возникнет
обострение, то этот железнодорожный узел будет перекрыт. Опять же, надо
провести ревизию альтернативных вариантов. Это очень важно, потому что потеря
продукции Мариуполя и Бердянска – это большое снижение ВВП. Оттуда мы
отправляем морем 30-40% экспорта металла. Эта потеря будет означать минус 1-2%
валового продукта всей страны. К этому надо отнестись очень серьезно.
– При желании можно подвести под санкции очень
много компаний и физических лиц РФ, сотрудничающих с Крымом. Какие варианты
были бы наиболее эффективны, и каким мы можем реально прибегнуть?
– Думаю,
что реально и с перспективой – это оборонно-промышленный комплекс. Сейчас нужно
очень серьезно заняться санкционной политикой. У всего цивилизованного мира
есть два способа остановить путинскую Россию: военный и санкционный.
Санкционную
политику нужно немедленно переосмыслить на всех уровнях: и европейском, и
украинском. Сейчас мы видим там относительный хаос. Американцы работают
системно, их санкции поняли, и их боятся. Что касается Европы, то ее
санкционной политикой, кажется, не управляет никто. Там она отдана на откуп
каждого из 28 государств. Проблема в том, что они и контролируют их так же -
каждая страна по отдельности. В Украине ситуация еще «веселее»: много
неясностей и не понятно, кто все контролирует.
Если мы
понимаем, что санкционная политика – это главное оружие против главной угрозы
третьего тысячелетия, то нам в Украине надо методологически, научно, организационно
и законодательно все это прописать и предложить свое видение ЕС. Тогда из этого
будет польза, и мы сможем рассчитывать на результат. Он и сейчас есть, но надо
больше. Над этим надо работать и проводить целостную санкционную политику.
– Между Украиной и Российской Федерацией много
договоров, которые до сих пор не денонсированы. Это тоже мешает санкционной
политике?
– Не
думаю, что нам это сильно мешает. В целом мы научились жить без России в
экономике и при этих кипах бумаг. Но, конечно, надо расчистить
нормативно-правовую базу. Недавно я прочитал, что наш Комитет по рыбному
хозяйству никак не успокоится, они снова выпустили пресс-релиз, надо немедленно
подписывать протокол, который мы не дали подписать в Киеве месяц назад. Так что
работу надо проводить, и расчищать эту сферу. Этим можно заниматься годами, а
вот работать над санкциями нужно здесь и сейчас.
Первую
часть интервью читайте тут: В Крыму российских военных вдвое больше, чем
утверждает наша разведка – Андрей Клименко
Марина
Евтушок
Источник:
Апостроф