На прошлой неделе, с 15 по 18 июня в Киеве проходила выставка «Оружие и безопасность -2021». “Флот-2017” подводит некоторые итоги этого мероприятия, прежде всего, в области перевооружения Военно-морских сил Украины.
Традиционно для выставки “Оружие и безопасность” большая часть представленных образцов фактически являлись макетами. Только часть из них прошла заводские испытания, а количество изделий, которые уже прошли либо проходят государственные испытания, можно подсчитать на пальцах одной руки.
Крайне неожиданным был отказ от участия в выставке целого ряда предприятий военно-промышленного комплекса – прежде всего, это касается организаций с частным капиталом. Очень слабо была представлена военно-морская тематика. Фактически, более или менее полно был представлен разве что судостроительно-судоремонтный завод компании «Нибулон» из Николаева, который ныне выполняет работы по французскому контракту.
В частности, совладелец компании Андрей Вадатурский заявил, что предприятие планирует в течение 2022 года построить пять катеров проекта FPB 98 Ocea SSM для Морской охраны Государственной пограничной службы Украины. По его словам, работы планируют начать уже в феврале следующего года.
Ныне, согласно контракту стоимостью €136,5 млн, заключенному между французской компанией OCEA и Министерством внутренних дел Украины, во Франции уже готовы два корпуса (еще два заложены), а к концу 2021 года должен быть готов первый катер. Всего же по межправительственному договору от 19 ноября 2019 года пограничники должны получить 20 судов (из них только пять украинской постройки).
Стоит напомнить, что FPB 98 MKI – это маневренный патрульный катер длиной 32 метра, сделанный из легкого алюминия, который развивает скорость до 30 узлов с дальностью плавания 1200 морских миль. Его особенностью является малая осадка, что позволяет ему действовать и на мелководье. Экипаж судна состоит из 13 человек, а на вооружении катера может стоять 30-мм пушка.
Из проектов стоит отметить также очередное пришествие ракетного катера «Богомол» от ГП “Исследовательско–проектный центр кораблестроения” из Николаева. Впервые была представлена его прорисовка с парой ракет «Нептун» и 40-мм артиллерийской установкой. Утверждается, что во время его проектирования использовались стелс-технологии, а максимальная скорость в режиме изпользования воздушной подушки составляет 50 узлов.
Фактически, на этом и все. Вполне очевидно, что основной упор делается на сотрудничество с нашими западными союзниками, а не на развитие отечественных кораблестроительных мощностей. Так, в Доктрине ВМС Украины упоминаются ракетные катера нового поколения, десантные корабли различных классов, патрульные корабли и катера для охраны территориального моря, а также исключительной (морской) экономической зоны, безэкипажные подводные аппараты и новые типы судов обеспечения различного назначения.
Документ предусматривает проведение модернизации и плановых ремонтов боевых кораблей, катеров и судов обеспечения. Актуальными вопросами названы возрождение подводных и минно-тральных сил флота, строительство новых минно-тральных кораблей и малых подводных лодок.
Хотя формально и запущены несколько проектов обновления корабельного состава ВМСУ, однако ни один из них не перешел к этапу практической реализации, за исключением программы американской помощи. Так, в этом году должны поступить очередные три катера береговой охраны типа Island, а также вооружение для всех пяти катеров этого класса, которые будут находиться в распоряжении украинского флота. Кроме того, ВМСУ планируют получить новые катера Mark VI, первые два из которых должны быть построены к декабрю 2022 года.
Пока нет никаких новостей о постройке турецких корветов типа Ada (затраты на них уже заложены в оборонный бюджет этого года), а также восьми британских ракетных катеров. Есть информация о том, что ведутся переговоры о приобретении у Соединенного Королевства двух противоминных кораблей, а также обсуждается возможность совместного строительства кораблей с Данией и Францией.
При этом необходимость вкладывания колоссальных средств в программу модернизации флота вызывает большие сомнения в ее эффективности. Дело в том, что, имея базы в оккупированном Крыму и достаточно мощный Черноморский флот, россияне контролируют всю азовско-черноморскую акваторию авиацией, береговыми ракетными комплексами и подводными лодками.
Вполне адекватной в этих условиях была бы стратегия, которую реализовали при предыдущем военно-политическом руководстве. То есть, развитие прежде всего ракетных средств противодействия в виде береговых противокорабельных комплексов «Нептун» (ныне ни одной батареи на вооружении вооруженных сил нет, хотя КБ «Луч» и притянуло на выставку крылатую ракету) и его корабельного варианта. Кроме того, несколько лет назад планировалось перевооружить «Нептунами» ракетный катер «Прилуки» – ныне пусковые установки сняты и катер переведен в разряд патрульных.
Фактически, остановлена программа модернизации флагмана флота, фрегата «Гетьман Сагайдачный», а ведь без адекватного ракетного вооружения (как противокорабельного, так и зенитного) ныне он не представляет никакой опасности для россиян.
Нет планов усиления морской авиации, хотя те же фронтовые бомбардировщики Су-24М все еще имеют нормальный летный ресурс и чисто теоретически могут нести противокорабельные ракеты.
В принципе довольно неплохим вариантом для ВМСУ является насыщение боевых порядков турецкими ударно-разведывательными комплексами «Байрактар» ТВ2, однако пока никаких реальных шагов в этом направлении нет. Поэтому в целом можно говорить о том, что развитие ВМСУ ныне базируется исключительно на доброй воле (и экономических интересах) наших союзников.
Михаил Жирохов