Четыре года назад аннексия Крыма начала
процесс беспрецедентной милитаризации полуострова – милитаризации, которой
де-факто сегодня подчинены все процессы жизнедеятельности крымской территории
под руководством оккупационных властей Кремля.
В Крыму сейчас происходит плановое
наращивание сформированной еще летом 2015 года самодостаточной межвидовой
группировки войск, которая функционально включает три основные компонента -
сухопутный, воздушный и морской. Активно применяемая аллегория про «Крым как
российский непотопляемый авианосец» актуальна сегодня разве что, учитывая
географическое положение полуострова (Если бы Россия могла строить авианосцы,
то один из них бы базировался именно в районе Севастополя, а его авианосное группирование
решало бы задания по всей акватории Черного моря). Масштабы же милитаризации
полуострова – как количественные, так и качественные – свидетельствуют, что
Крым в военном плане – это уже скорее мощная военная база, в принципе не имеет
зарубежных аналогов, а по боевому потенциалу превышает, например, армию любой
отдельно взятой страны Центральной, Восточной и Южной Европы …
На сегодня в Крыму сконцентрированы силы и
средства в масштабах, категорически превышающие потребности как отражение
мифического наступления со стороны Украины, так и необходимости формирования
ударного ядра для потенциального наступления на украинскую территорию с южного
направления (или через сухопутную перешеек, или через проведение морских
десантных операций против Украины). Следовательно, речь идет о резких изменениях
в военно-стратегическом балансе в пользу РФ в Черноморско-Средиземноморском
регионе и системном создании плацдарма для реализации военных угроз странам
Европы с позиций Крыма в радиусе аж до стран Балтии включительно.
Ни один формат публицистического материала
не выдержит нагрузки перечисления и детального анализа боевого и численного
состава крымской оккупационной группировки войск. Поэтому остановимся на
наиболее свежих ее изменениях, произошедших в течение последнего периода, и
средствах поражения, выступающих инструментом шантажа и формирующих наибольшую угрозу
не только для Украины, но и для всего европейского континента и Ближнего
Востока – до средиземноморского побережья Египта.
«Калибр» (не)ядерного сдерживания
Во-первых, количество личного состава
военнослужащих Вооруженных сил РФ крымской межвидовой группировки в период
2016-2017 гг. возросла, по оценкам ЦИАКР, с 24 тыс. (начало 2016 года) до около
35 тыс. на начало текущего года. Напомним, что общая численность персонала
Черноморского флота РФ по состоянию на 1 января 2014 составляла около 17 тыс. человек,
из которых на территории Украины находилось 12,5 тыс.
Во-вторых, по состоянию на начало 2018 года
можно говорить о создании в Крыму весомого элемента «стратегического неядерного
сдерживания» Вооруженных сил РФ (как это декларируют в Кремле) на базе морской
составляющей. Это произошло за счет введения в строй Черноморского флота РФ
трех фрегатов проекта 11356 и шести подводных лодок проекта 06363. Все они
вооружаются крылатыми ракетами семейства «Калибр» с дальностью стрельбы
1500-2000 км. При этом, ракеты «Калибр» могут оснащаться ядерными боезарядами.
Таким образом, на сегодняшний день в Крыму дислоцируются по меньшей мере восемь
надводных кораблей и подводных лодок, которые в общем несут 40 ракет «Калибр».
А текущие планы российского Минобороны предусматривают, что в Крыму до 2020
года будут находиться 24 единицы надводных и подводных носителей крылатых ракет
«Калибр» с суммарным количеством последних – до 168 единиц.
В-третьих, в Крыму сегодня фактически
восстановлена в полном объеме инфраструктура для транспортировки и хранения
тактических ядерных боеприпасов. Параллельно с размещением носителей
тактического ядерного оружия морского базирования, практически решенным является
вопрос дислокации стратегических бомбардировщиков Ту-22М3 на авиабазе в
Гвардейском. Они также могут нести на борту крылатые ракеты с ядерной
боеголовкой. Также еще с 2014 года российским командованием отработан формат перекидывания
и размещения в Крыму ОТРК «Искандер», один из вариантов которых может
использовать ракеты с ядерным боезарядом. Плюс, в Крыму уже развернуты
береговые ракетные комплексы «Бастион», которые также способны вести стрельбу
ракетами с ядерными боевыми частями. Таким образом, на оккупированном
полуострове сформирована «триада» носителей тактического ядерного оружия. А
ядерная милитаризация Крыму является вопросом де-факто решенным.
«Сирийский экспресс»
Продолжающаяся милитаризация и наращивание крымской группировки играют
ключевую роль в сирийской военной авантюре Кремля. И здесь речь идет не только
о логистической поддержке кампании, но и о выполнении боевых операций, где
отдельно следует выделить пуски крылатых ракет «Калибр» указанными новыми
фрегатами из состава Черноморского флота РФ.
Активное использование Кремлем в Сирии т.н.
частных военных компаний ( «ЧВК») имеет собственную крымскую предысторию. С
самого начала оккупации полуострова вместе с регулярными подразделениями
Вооруженных сил РФ, «зелеными человечками» и другими «ихтамнетами» именно в
Крыму обкатку проходили и все эти «ЧВК-шники» (Вагнера и не только) … Все это
началось именно с Крыма.
Следует четко понимать, что мы не делаем
никакой разницы, никак не отделяем «ЧВК» от регулярных подразделений ВС РФ.
Потому что они являются ничем иным как структурными единицами, учреждениями – «крышами»
или агентурой Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил
страны-агрессора.
Вследствие эйфории от «блестящей» (как тогда
считали в Кремле) кампании по возвращению Крыма «в родную гавань» крымскую
кальку было наложено на другие территории востока и юга Украины, где Москва
жестко просчиталась, не предугадав тотального сопротивления украинцев. «ЧВК» же
неоднократно отмечались в боевых действиях на Донбассе. А после формирования на
временно оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей 1 и 2
армейских корпусов, которые структурно входят в состав Вооруженных сил РФ, был
начат процесс «сезонной миграции» наемников из «ЧВК» между Донбассом и Сирией.
Поэтому и последний показательный разгром
американско-курдскими силами российских боевиков в сирийском районе Дер-эз-Зор,
и вызванные этим позором брожения в российских «патриотических ячейках», и
конвульсии в российской Госдуме вокруг законодательного признания всех этих
«ЧВК», – все это так или иначе есть логическими последствиями оккупации Крыма в
2014 году. Путин, как выходец из спецслужб, можно не сомневаться, достаточно
болезненно перенес это сирийское унижения. Безотносительно того, вследствие
чего оно произошло – показательной дерзости американцев, расхлябанности российского
командования в Сирии или целенаправленного слива «солдат удачи» из-за
внутренних противоречий внутри российского силового блока
«Санкционный парадокс»
Именно аннексия Крыма обусловила введение
экономических санкций против Российской Федерации. Прежде всего, под санкции попали
предприятия военно-промышленного комплекса агрессора. Следует признать, что
сегодня Кремлю в целом удается сделать так, чтобы применены санкции не влияли
на процессы милитаризации именно Крымского полуострова: туда поставляются
наиболее новейшие образцы вооружений, проекты по развитию военной
инфраструктуры не испытывают никаких финансовых проблем, фактически разрушая
другие сферы жизнедеятельности полуострова – от туристической отрасли к
сохранению уникального экологического ландшафта региона. «Десакрализация» Крыма
для кремлевских кукловодов возможна где угодно, но не в милитаристском плане.
В то же время тотальная милитаризация Крыму
в условиях системного санкционного давления уже поставила под угрозу выполнение
различных стратегических проектов Кремля – опять же, прежде всего, там, где это
касается оборонного сегмента и продукции двойного назначения. Рискуют быть
полностью сорванными программы от военного освоения Арктики до запуска в
серийное производство танков «Армата» или истребителей пятого поколения вместе
с другими базовыми проектами Программы перевооружения до 2020 года.
Не все идеально и с перевооружением
собственно крымской межвидовой группировки – рано или поздно санкции «догонят»
и это направление. А тревожные для Москвы симптомы мы можем наблюдать уже
сейчас. Так, на конец 2017 года не выполнена программа поставок Черноморскому
флоту указанных выше новых фрегатов проекта 11356. Их поступило только три из
шести запланированных. Дело в том, что эти корабли оснащаются силовыми
установками производства украинского предприятия «Зоря-Машпроект» (Николаев).В
строй поступили три фрегата с силовыми установками, которые были поставлены
николаевцами в РФ еще до 2014 года. После аннексии Крыма военно-техническое
сотрудничество с агрессором было разорвано (насколько в полном объеме – тема
другого разговора), вследствие чего агрегаты «Зоря-Машпроект» в РФ для трех
других фрегатов поставлены не были. За три года российская «оборонка» (в
частности, на мощностях НПО «Сатурн») не смогла освоить самостоятельный выпуск
силовых установок – аналогов украинских. Не в последнюю очередь это произошло из-за
введения санкций на поставки в Россию чувствительных технологий,
высокотехнологичной продукции и элементной базы в сфере ВПК. Таким образом, сегодня
можно уверенно утверждать, что Россия за четыре года оккупации провела
милитаризацию Крыма, что делает невозможным возвращение полуострова военным
способ. Нет сомнений, что Крым снова будет украинским. Однако приходится писать
банальные вещи, что произойдет это только после «тектонических» и необратимых
изменений во властной конструкции Кремля и в России в целом. Речь идет не
только о смене вывески под названием «Путин». Кремль в любой своей властной
конфигурации – даже самые «цивилизованной» или «либеральной» – до последнего будет
держаться за Крым. А его возвращение будет длительным финальным аккордом нынешнего
украинско-российского противостояния.
Киеву, развивая свой собственный сектор
безопасности, нельзя допустить, чтобы вопрос Крыма как-то находилось в тени
других процессов в борьбе с Россией.
Помнить, что любые миротворческие инициативы
Путина, даже очень похожие на компромиссные, по умолчанию будут предусматривать
сохранение нынешнего статус-кво крымского полуострова, что для нас недопустимо.
Помнить, что ряд наших постоянных «гибридных» партнеров на Западе,
готовы забыть на неопределенный срок о факторе Крыма для снятия собственных
«озабоченностей» и поиска «конструктивных форматов сотрудничества» с
агрессором, а это уже их – не наши проблемы.
Не стесняться реагировать на всевозможные
«миротворческие инициативы» от кремлевских сателлитов с ОДКБ и не только банальным
вопросом «чей Крым?» и только после этого продолжать (прекращать) разговор …
Автор: Владимир Копчак, заместитель директора
Центра исследований армии, конверсии и разоружения