В субботу, 10 июля, в Черном море завершились международные учения Sea Breeze 2021, ставшие наиболее масштабными за всю историю их проведения. Они продемонстрировали, что партнеры по НАТО поддерживают Украину в ее борьбе против агрессии России в Черноморском регионе. Однако основной груз противостояния все равно ляжет на плечи нашего государства. О планах развития Военно-морских сил Украины, в интервью “Флоту -2017” рассказал эксперт Центра оборонных стратегий, бывший заместитель начальника штаба ВМСУ, капитан 1-го ранга запаса АНДРЕЙ РЫЖЕНКО.
– После фактического исчезновения нашего флота, вследствие оккупации Крыма, прошло почти семь лет. Что удалось сделать для восстановления морской мощи Украины за это время?
– После начал оккупации Крыма мы провели большую работу по флоту. В 2018 году мы создали Стратегию военно-морских сил-2035, определив способности Украины защитить себя на море, с учетом того, какие у нас будут ресурсы. Треугольник «задача-способности-ресурсы» существует всегда, а ресурсов не хватает даже у США и Великобритании. Сейчас на развитие флота у нас есть около $100 млн в год. Согласно Доктрине проведения морских операций НАТО, мы выделили пакеты возможностей, и поделили их по приоритетам, каждый этап сроком до 5 лет.
Самое важное, что нужно сейчас, на первом этапе – это система наблюдения на море, состоящая из РЛС, БПЛА и информации, поступающей от кораблей и самолетов, которые находятся в море. Второй приоритет и этап – недопущение противника к определенному рубежу, противодействие высадке десанта. Его обеспечивают корабли, самолеты, морская пехота, береговая артиллерия и ракетные комплексы. Для этого нужны ракеты, морские мины и средства РЭБ. По состоянию на 2014 год, у нас не было ничего, а сейчас в ВМСУ сформирована крупнейшая в Вооруженных силах артиллерийская бригада, вдоль Черного и Азовского морей расположены 152-мм артдивизионы. Третий приоритет – контроль моря, портов и важных морских объектов таких, например, как остров Змеиный, контроль над районами экономической деятельности и обеспечение безопасности судоходства.
Когда мы определили приоритеты на каждый из этапов, то начали думать, как это реализовать с имеющимся у нас финансированием. Кстати, 10 лет назад средств на нужды ВМСУ выделялось в 20 раз меньше.
– Какие корабли нужны Украине?
– Согласно названным выше задачам, мы определили 3 типа платформ, которые нам нужны. Первая – это катера Island, задача которых – патрулирование в прибрежной зоне, сбор информации и противоминные операции. То есть это наши «глаза и уши» на море, их должно быть 7 единиц, это позволит держать в море 2-3 катера, ведь сейчас их там вообще нету. Дело в том, что катера «Гюрза», которые у нас есть, по своим мореходным качествам, не могут выходить в море на длительный период. В отличие от Island, которые могут находиться в важных для нас районах моря до 7 суток.
Вторая платформа – это многоцелевые амфибийно-ударные катера Mark VI, «морские волки», которые реагируют на действия морской пехоты и ССО противника на побережье и охраняют его, быстро доставляя наши силы. Сейчас время реакции на инцидент, скажем, на острове Змеиный составляет сутки – это все из-за устаревших медленных кораблей.
Третья платформа – ракетные катера, которые нам строит Великобритания. Их задача – быстро выйти в море, развернуться и нанести удар по кораблям противника, которые планируют высадку десанта.
– Какие ресурсы нам нужны для дальнейшего строительства флота?
– Расходы на создание скелета «москитного флота» составляют примерно $1 млрд на 5 лет. Кроме того, у нас фактически нет баз, а надо разместить около 30 судов. На это в следующие 5 лет необходимо примерно 10 млрд грн. В марте 2020 началась реализация плана по флоту, но все это затягивается, кораблей на море у нас сейчас очень ограниченное количество, и этот вопрос надо решать быстро.
После переговоров с нашими американскими партнерами мы договорились, что они предоставят нам минимум 5 катеров Island и 12 Mark VI как военную помощь (2 из них уже заложены в США и должны быть у нас в 2021 году), а остальные продадут. Великобритания же согласилась предоставить нам кредит на строительство ракетных катеров, а также баз в Бердянске и Очакове. Это было официально зафиксировано в недавно подписанном Меморандуме. Кстати, оружие Украина должна закупать самостоятельно, оно за счет помощи не поставляется.
– «Москитный флот» – это хорошо, но это же не исключает того, что у ВМСУ должны быть корабли большего класса?
– Была идея достройки нашего корвета «Владимир Великий», с момента закладки которого на ЧСЗ прошло уже 10 лет. Кстати, на заводе все распродано, он банкрот, даже печать уничтожена. То есть, пока достроить не получается, зато решили купить турецкие корветы проекта Ada. Это хорошие корветы, но есть 3 предостережения.
Во-первых, корвет в 5-6 раз дороже ракетного катера. Он стоит около $350 млн и несет 8 крылатых ракет, как и катер. Но катер стоит $60 млн. К тому же, в северной части Черного моря (которая для нас в приоритете на ближайшую пятилетку- это где-то 100 на 150 морских миль), корабль класса “корвет” не нужен. В этих районах он не нужен, как и противолодочное средство, ведь там небольшие глубины для подводных лодок ЧФ РФ. Однако, решение принято и сейчас практически все деньги, которые нужны для ВМСУ, идут на корвет, а это 3 млрд грн.
Во-вторых, не выполнив задач первого этапа Стратегии развития флота, то есть не обеспечив защиту от непосредственной агрессии с моря, мы сразу прыгаем в следующий этап, то есть замахиваемся на работу в море на больших расстояниях.
В-третьих, сейчас нет базы для корвета. Она должна располагаться близко к району потенциальных операций (Очаков здесь не подходит) и соответствующим образом оборудована. Корвет корабль, конечно, хороший, на него можно было бы приглашать иностранцев, проводить парады, но он не выполняет насущных задач. Словом, к корвету надо было бы приступать после 2025 года, на 2-3 этапе внедрения Стратегии, набравшись опыта и расширив возможности благодаря созданию скелета «москитного флота», в том числе и на украинских предприятиях.
– А как насчет фрегата, о котором говорилось в сообщении британской оборонной корпорации Babcook?
– Думаю, что речь идет об апгрейде проекта 58250, представителем которого является недостроенный «Владимир Великий», до уровня требований НАТО. Ведь в ходе проектирования постоянно пересматривалось, например, вооружение корабля – оно должно было быть то российское, то западное, то советское. Согласно НАТОвской классификации, корвет и фрегат отличаются не размерами, а возможностями, то есть фрегат может вести борьбу сразу в 2 направлениях – воздушном и противолодочном. Однако, боевая информационная система для этого корабля может стоить десятки миллионов евро, надо понимать, можем ли мы себе это позволить. К тому же, 8 ракет, находящихся на фрегате, обойдутся государству в 5-6 раз дороже, чем такие же ракеты на ракетном катере.
– В подписанном с Британией Меморандуме речь шла еще и о закупке тральщиков.
– Да, речь идет о поставке 2 тральщиков, они стоят $100 млн. Но это корабли, которые действуют в том числе на значительном удалении от баз, а нам это сейчас не нужно. Кстати, все упомянутые корабли, которые нужны нам для асимметричного ответа агрессору, достаточно технологичны. Для нужен соответствующий персонал, а люди за 10 тыс. грн служить не будут. Им и жилье надо, и обеспечение, и подготовка.
– Как обстоят дела со «щитом», который должна обеспечить нам крылатая ракета «Нептун»?
– Раньше корабли создавались под готовую ракету, а сейчас у нас нет готового ни берегового, ни морского варианта «Нептуна», последнего не будет ближайшие несколько лет точно. «Нептун», кстати, был разработан на основе советской Х-35, известной в России, она у них применяется в комплексе «Бал». Однако концептуально это ракета 80-х годов, то есть она не обладает фактором неожиданности.
Мы пока могли бы закупить американо-норвежскую ракету NSM для ракетных катеров и корветов, она может быть и в береговом, и в противовоздушном исполнении. Это очень хороший вариант для асимметричного ответа агрессору. NSM очень трудно обнаружить в воздухе, в отличие от «Нептуна», у нее прогрессивные алгоритмы поиска цели и подрыва боеприпаса. Кстати, в Польше и Румынии вопросами закупок этой ракеты занимались непосредственно президенты и министры обороны, ведь это вопрос передачи высоких технологий.
– А как насчет подводных лодок, или дронов – нужны они нашему флоту?
– Есть сверхмалые подводные лодки спецназначения, которые в десятки раз меньше обычных, но это перспектива для наших сил спецопераций. Есть и подводные беспилотники, это уже будущее, которые стоят в сотни раз дешевле корабля. Эти аппараты собирают информацию и на поверхности, и под водой, и эта разведка обходится значительно дешевле государству, ведь сутки в море «Гетьмана Сагайдачного» стоит $100 тыс., а выход дрона на разведку обойдется, скажем, в $500. Они могут выполнять и противоминные, и ударные задачи, но здесь нужна кооперация с западными странами. Дроны – это эффективно, современно и экономно, поэтому они нам обязательно потребуются.
Денис Непомнящий