Благодаря мужеству и самопожертвованию Олега Сенцова, который объявил бессрочную голодовку с требованием освободить всех политзаключенных, захваченных Россией, появился шанс привлечь внимание, в первую очередь – влиятельных западных лидеров, не только к судьбе узников, но и к системным проблемам в оккупированном Крыму.
Одна из проблем – на полуострове установлена карательная
система подавления любого инакомыслия. «Правоохранительные органы» поставили на
поток фабрикацию дел, а «суд» штампует приговоры. Из-за этого политзаключенные,
к сожалению, будут появляться снова и снова.
Так, три недели назад «суд» приговорил еще одного украинца -
севастопольца Игоря Мовенко – к двум годам колонии общего режима по абсолютно выдуманному
делу – якобы за экстремистский пост в соцсети. На этой неделе произошли
очередные обыски у крымскотатарских активистов.
Эти эпизоды – видимая часть преследования людей, не принявших
аннексию Крыма, со стороны российских интервентов и местных коллаборантов
(многие дела фабрикуют бывшие украинские сбушники, прокуроры и следователи,
изменившие присяге).
Есть еще скрытая часть. Которая воплощается в рамках
стратегии России по замене населения
Крыма, чтоб обеспечить численное превосходство безоговорочно лояльных
граждан.
Одна из составляющих информационного прикрытия этой
стратегии – создавать видимость, что в
Крыму практически нет украинцев, а те, что есть, якобы ничем не отличаются
от русских и всем удовлетворены. Т.е., концепция «один народ» в грубой форме.
Цель России – тотальная
ассимиляции украинцев в Крыму, чтобы, когда придет время деоккупации,
максимально её затруднить.
Ярким примером курса на ассимиляцию являются «результаты» «переписи» населения Крыма, проведенной
оккупационными властями в октябре 2014 г.
Согласно данным этой «переписи»,
в Крыму и Севастополе одномоментно «исчезли» сотни тысяч этнических украинцев, а оставшиеся массово «передумали»
считать украинский язык родным…
Масштабы
деукраинизации
Согласно данным Всеукраинской переписи населения 2001 г., в Крыму и
Севастополе проживало 576,7 тыс. этнических украинцев, которые составляли 24,1%
населения. А в 2014 г.
оккупанты «насчитали» только 344,5 тыс. украинцев
(15,7% населения) – меньше на 232,2 тыс.
человек. Общее число украинцев сократилось на 40% (для сравнения – за эти же годы естественное сокращение населения
составило 5%).
При этом доля «русских» выросла с 60,7% до 67,9%.
Ещё нагляднее ситуация с языками.
Согласно данным переписи 2001 года, 40,4% этнических
украинцев в АРК и 29,6% в Севастополе считало украинский язык родным. Т.е., в
целом 223 тыс. украинцев на полуострове считало украинский родным языком (38,7%
от общей численности украинцев). К этому следует добавить порядка 10 тыс.
представителей других национальностей, которые считали украинский родным.
Суммарно в 2001 г.
9,55% населения полуострова считало украинский язык родным – это был третий
показатель после крымскотатарского (9,63%) и русского (79%).
За последующие годы число украинцев и украиноговорящих в
Крыму немного, но выросло. Чиновники, военные, приезжие из других регионов, а
также школьники и молодёжь расширили
украиноязычную среду (хотя 7,5% обучавшихся на украинском языке – это мизер).
Т.е., была тенденция к росту, но неожиданно «зафиксировали» резкий «спад».
В 2014 г.
на весь полуостров «нашлось» только 72,9
тыс. (!) людей, которые назвали украинский родным. Произошло «снижение» в 3
раза.
Если верить «переписи», то среди этнических украинцев доля
тех, кто считает украинский родным, в Крыму «снизилась» с 40,4% до 21,3%, а в
Севастополе – с 29,6% до 14,2%. Нас пытаются убедить, что 80% украинцев на
аннексированном полуострове считают родным русский язык.
Форсированная
ассимиляция
О чём говорят эти цифры?
Российская власть
пытается сымитировать массовый отказ украинцев Крыма от своего языка и
национальной идентичности.
Мы допускаем, что какая-то часть людей могла назваться
«русскими» вместо украинцев из конъюнктурных соображений. Какая-то часть
этнических украинцев, безусловно, выехала из Крыма. Но их точно не может быть
так много. Это явно искусственная мера.
Формируется месседж, что «народ Крыма» – это много-много
русских, которые мечтали воссоединиться с Родиной, и чуть-чуть крымских татар,
не вписывающихся в «один народ». И всё.
Чтобы создать почву для ещё более интенсивного давления на
украинский язык, организаторы «переписи» прибегли к манипуляции с «татарами».
По сравнению с 2001 г., в 3,5 раза – с 13,6 тыс. до 45 тыс. в 2014 г. – выросла
численность не-крымских татар (доля увеличилась с 0,57% до 2,05%). При этом
в Крыму насчитали 82 тыс. носителей «татарского» языка (т.е., почти вдвое
больше, чем представителей этноса «татары»). Нюанс в том, что из 82 тыс.
«носителей» татарский язык назвали родным более 47 тыс. людей, указавших
этническую принадлежность «крымский татарин». По «официальным данным».
«Переписчики» сознательно допустили это манипуляцию, чтобы «сдвинуть» украинский язык на 4 место в списке
наиболее распространенных языков полуострова с долей 3,3% после русского
(84,1%), крымскотатарского (7,8%) и татарского (3,7%). Мол, если даже «обычный»
татарский язык обгоняет, то о чем вообще говорить? Сколько там тех украинцев?
Согласно данным той же «переписи», только 16% населения
Крыма указало в качестве места рождения регионы материковой Украины. Кремль
подводит к мысли, что практически все урожденные крымчане, которые не являются
крымскими татарами, считают себя русскими и говорят по-русски.
Официально в Крыму декларируется равноправие трёх языков –
русского, украинского и крымскотатарского. На практике полностью доминирует
русский язык, а попытка публично использовать украинский трактуется как
нелояльная политическая позиция.
Это очень четко проявилось во время принуждения родителей к
отказу от украинского языка обучения в школах. Одна история украинской гимназии
в Симферополе чего стоит.
Результат – в 2017/2018 г. на украинском языке в Крыму (формально)
обучалось … 318 детей (0,2% от
общего числа учащихся). В реальности – еще меньше. Количество учащихся на
украинском языке, как и количество классов, сократилось в 35 раз(!).
На территории полуострова осталась только одна школа с
украинским языком – школа № 20 в Феодосии, где в 9 классах учатся 146 детей.
Однако «украинская» она только номинально, потому что предметы ведут на
русском. Крымские чиновники заявляют, что еще в семи школах работает 13
украинских классов. Но, например, в симферопольской гимназии №11, которая
фигурирует в списке этих семи, украинский класс был закрыт два года назад. Набор
в первые классы с украинским языком фактически прекратился – «нет желающих».
В Севастополе, где официальным является только русский язык,
ситуация вообще плачевна. С 2014
г. украинский язык «изучается» факультативно и
администрации школ делают всё, чтобы затруднить обучение (неудобное время,
отсутствие учителей и т.д.).
На коротком отрезке такая ситуация создаёт дополнительные
сложности абитуриентам, которые хотят учиться в украинских вузах. Сейчас им
приходится изучать язык факультативно (по официальной статистике в Крыму это
делает 10,6 тыс. детей) или с репетиторами. Но, если ситуация не изменится, уже
через 5 лет в Крыму образуется разрыв в поколение. Подрастут дети, которые даже
в усечённом крымском варианте не контактировали с украинским языком.
Выводы
Исчезновение 40% представителей этноса на территории, где он
развивался два с лишним столетия, и искусственное размывание идентичности – это,
вообще-то, признаки геноцида. Многие забывают, но для крымских украинцев,
родившихся или многие годы проживших в Крыму, выезд на материк – это такая же
утрата Родины, как и для крымских татар. Пока украинские власти системно эту
проблему не поднимают.
Минимум, который государство обязано сделать уже сейчас -
обеспечить в Сети доступные и качественные курсы по украинскому языку, а также
провести внятную информационную кампанию – как и куда могут поступать крымские
дети.
Помимо этого необходимо более активно привлекать внимание не
только международных организаций, но и влиятельных мировых политиков персонально,
как это делается в вопросе защиты прав крымскотатарского народа.
В апреле 2017
г. Международный суд ООН в Гааге согласился на введение
временных мер по делу «Украина против России» в вопросе дискриминации
национальных меньшинств в Крыму, в частности – потребовал отменить запрет
Меджлиса и обеспечить возможность получать образование на украинском языке. В
Резолюции ГА ООН от 19 декабря 2017
г. повторили призыв к России восстановить права
украинской громады, в том числе – обеспечить доступное образование. Однако 18 мая
2018 г.
тот же суд потребовал от России объяснений, почему не выполняются судебные
требования в части отмены запрета Меджлиса. Россия, по сути, игнорирует решение
Суда, а по украинской проблематике дискурс совсем вялый.
Вопрос сохранения украинской (по идентичности) громады в
Крыму – это вопрос будущей реинтеграции полуострова.
Ведь очевидно, что когда придет время деоккупации, она будет
осуществляться силами украинского государства. Если к тому моменту Россия
зачистит всех украинцев (кого-то вынудит уехать, кого-то ассимилирует, не
оставив иного выбора), вернуть Крым с опорой только на часть крымскотатарского
народа, которая не сотрудничает с оккупантами, будет значительно сложнее.
ИС-Крым
Фото: DW